Московский продюсерский центр

«Скала» (как называют театр итальянцы) открылась в августе 1778 года двумя операми, в том числе и специально написанной к этому случаю оперой А. Сальери «Признанная Европа». За ними последовали два балета. Миланцы быстро полюбили свой театр. И простой люд, и аристократы толпились у дверей театра, желая в него попасть. Но, конечно же, далеко не все стремились в театр, чтобы слушать оперу. Значительная часть публики проводила время в коридорах, выпивая и закусывая.

До конца XVIII века на сцене театра ставились также драматические спектакли. В них выступали популярные в то время труппы театра марионеток и драматические, но оперные сезоны, имевшие названия «карнавальные», «осенние», «весенние», «летние», сразу стали регулярными. В период «карнавального сезона» ставились оперы-сериа и балеты, в остальное время главным образом оперы-буффа.

В конце XVIII — начале XIX столетий в репертуаре театра появились оперы итальянских композиторов П. Анфосси, П. Гульельми, Д. Чимарозы, Л. Керудини, Дж. Паизиелло, С. Майра. В 1812 году на сцене театра состоялась премьера оперы Дж. Россини «Пробный камень». Она положила начало так называемому россиниевскому периоду. Театр «Ла Скала» первым поставил его оперы «Аурельяно в Пальмире» (1813), «Турок в Италии» (1814), «Сорока-воровка» (1817) и др. Одновременно театр ставил широко известные оперы Россини. На его сцене впервые были поставлены оперы Дж. Мейербера «Маргарита Анжуйская» (1820), «Изгнанник из Гренады» (1822), а также наиболее значительные произведения С. Меркаданте.

Здание театра, построенное архитектором Дж. Пьермарини, было одним из красивейших зданий в мире. Оно выдержано в строгом неоклассическом стиле и отличается безукоризненной акустикой. Художественная отделка зрительного зала сочеталась с удобным расположением мест в нем и соответствовало всем строжайшим требованиям оптики. Здание театра равнялось 100 метрам в длину и 38 — в ширину. В середине фасада возвышался портал для въезда карет с дамами и их кавалерами.

Зал имел форму подковы. В нем было пять ярусов лож и галерея. Лож было всего 194 (еще и королевская ложа). В каждой ложе помещалось от 8 до 10 человек. Все ложи были связаны между собой коридором. За ним следовал второй ряд лож, в котором располагались столы для карточной игры и торговли напитками. Сцена театра была довольно невелика. В партере первоначально не было кресел — их заменяли складные и передвижные стулья.

Освещение было довольно скудным. В ложах зажигали свечи, а те, кто сидел в партере, не рисковали снимать своих шляп и прочих головных уборов, так как на них капал расплавленный воск. Отопления в театре не было. Но зал театра был чудесным — выполнен в белых, серебряных и золотых тонах. В этом чудесном зале происходило все — от балов до азартных игр и корриды. Здание театра стоило Милану около 1 миллиона тогдашних лир. Расходы распределили между собой 90 аристократов города. Здание театра не раз реставрировалось.

Ла Скала

[править | править исходный текст]Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 9 апреля 2013; проверки требуют 5 правок.

У этого термина существуют и другие значения, см. Ла Скала (значения).

Координаты: 45°28′03.15″ с. ш. 9°11′22.14″ в. д. (G) (O) (Я)

Показать географическую карту

Ла Скала

XIX century print, Piazza della Scala, Milano.jpg

Место нахождения Милан, Италия

Основан 1778

Директор Стефан Лисснер

Главный дирижёр Даниэль Баренбойм[1]

Главный балетмейстер Махар Вазиев

Главный хормейстер Бруно Казони

Сайт teatroallascala.org

Ла Скала на Викискладе

«Ла Скала» (итал. Teatro alla Scala или La Scala) — оперный театр в Милане. Здание театра было построено по проекту архитектора Джузеппе Пьермарини в 1776—1778 гг. на месте церкви Санта-Мария делла Скала, откуда произошло и название самого театра. Церковь, в свою очередь, получила название в 1381 году не от «лестницы» (scala), а от покровительницы — представительницы рода правителей Вероны по фамилии Скала (Скалигер) — Беатриче делла Скала (Regina della Scala). Театр был открыт 3 августа 1778 года постановкой оперы Антонио Сальери «Признанная Европа».

Поиски[править | править исходный текст]

См. также: Студии МХАТ

С открытием Художественного театра для его основателей поиски в области режиссуры и актёрского мастерства только начались. Ещё в 1905 году Станиславский вместе с уже покинувшим театр Вс. Мейерхольдом создал экспериментальную студию, вошедшую в историю под названием «Студия на Поварской» (Театр-студия на Поварской)[7]. К работе в Студии, открытой 5 мая 1905 года, Станиславский привлёк Валерия Брюсова, композитора Илью Саца и группу молодых художников — для поисков новых принципов оформления сцены; всю режиссёрскую работу при этом вёл Мейерхольд[8]. Однако, по словам Мейерхольда, «случилось так, что Театр-студия не захотел быть носителем и продолжателем убеждений Художественного театра, а бросился в строительство нового здания с основания»[9], — в октябре 1905 года Студия прекратила своё существование.

В 1913 году была открыта первая, но не последняя официальная студия Художественного театра, позже получившая наименование 1-й Студии МХТ.

Репертуар[править | править исходный текст]

См. также Спектакли Московского Художественного театра

В период 1898—1905 годов Художественный театр отдавал предпочтение современной драматургии; наряду с трагедиями А. К. Толстого — «Царь Фёдор Иоаннович» и «Смерть Иоанна Грозного», со Станиславским в главной роли, программными для театра стали постановки пьес А. П. Чехова («Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишнёвый сад», «Иванов») и А. М. Горького («Мещане», «На дне»), который именно по настоянию основателей МХТ обратился к драматургии. Однако написанные в 1904 году «Дачники» в театре поставлены не были: Станиславский и Немирович-Данченко, по словам И. Соловьёвой, «были озадачены нарочитой поверхностностью новой пьесы, её прямой политизированностью»[6]. Поставив в 1905 году пьесу «Дети солнца», театр в дальнейшем на протяжении почти трёх десятилетий к драматургии Горького не обращался[6].





Финальная сцена «Гамлета» Г. Крэга, 1911 год

Заметное место в репертуаре Художественного театра занимали и современные зарубежные драматурги, прежде всего Г. Ибсен и Г. Гауптман[2].

В дальнейшем театр всё чаще обращался к отечественной и зарубежной классике: Пушкину, Гоголю, Л. Толстому, Достоевскому, Мольеру и др. В 1911 году Гордон Крэг поставил на сцене МХТ шекспировского «Гамлета» с Василием Качаловым в главной роли. М. Горькому в этот период театр предпочитал Леонида Андреева.

МХТ был учреждён в форме товарищества на паях, где впервые в театральном деле предприятие принадлежало не труппе, а 13 пайщикам, среди которых театр представляли Станиславский и Немирович-Данченко. Пайщики принимали решения на общих собраниях, обладая неравным количеством голосов, пропорционально финансовому вкладу; наиболее значительный вклад принадлежал меценату Савве Морозову, который наряду со Станиславским и Немировичем-Данченко определял всю деловую деятельность МХТ, а к 1902 году полностью взял на себя финансирование театра и заботы по аренде, реконструкции и оборудованию нового здания[5]. Купить паи в три тысячи рублей было предложено также «вызывающим доверие» актёрам, в их числе — О. Л. Книппер; В. Э. Мейерхольд и А.А. Санин-Шенберг, которых обошли при раздаче паёв через год покинули театр. Морозов предложил также А. П. Чехову стать пайщиком и получил его согласие, когда пообещал, что в качестве взноса будет зачтён долг Коншина Чехову за имение Мелихово.

С осени 1902 года театр начал работать в здании в Камергерском переулке. Театр домовладельца Лианозова был перестроен на средства Саввы Морозова архитектором Фёдором Шехтелем, при участии Ивана Фомина и Александра Галецкого, за три летних месяца 1902 года. Проект реконструкции Шехтель выполнил безвозмездно: он отказался обсуждать вопрос оплаты ещё на стадии переговоров. Оформление интерьеров, освещение, орнаменты, эскиз занавеса со знаменитой эмблемой Художественного театра, — летящей над волнами чайкой, также принадлежит Шехтелю. Правый подъезд театра украшает гипсовый горельеф Анны Голубкиной «Волна».

Здание[править | править исходный текст]

Первые четыре сезона (1898—1902) театр давал спектакли в арендованном театре Я. В. Щукина «Эрмитаж», сада «Эрмитаж» в Каретном Ряду, в зале на 815 мест. Уже к третьему сезону стало ясно, что театру необходимо совершенно иное здание[5].





Зал Московского художественного театра после перестройки 1900—1903. Архитектор Фёдор Шехтель

Вопреки театральной практике того времени, в МХТ к каждой премьере создавали новые декорации и не использовали старые. Оформление, которое уже не помещалось в театре, круглый год хранилось в сараях сада «Эрмитаж», где подвергалось быстрой порче. Его нужно было постоянно восстанавливать, от ряда деталей приходилось отказываться. Теснота, запущенное состояние театра, недостаток помещений для репетиций и работы мастерских требовали переезда в более вместительное здание с совершенно иным сценическим оборудованием[5].

Средств на строительство не было. Условия работы МХТ значительно отличались от императорских театров, которые не платили аренду и получали дотации от государства.

Ранние годы[править | править исходный текст]



Московский Художественно-общедоступный театр открылся 14 (26) октября 1898 года первой на московской сцене постановкой трагедии Алексея Толстого «Царь Фёдор Иоаннович». Спектакль был совместной постановкой К. Станиславского и Вл. Немировича-Данченко, заглавную роль в нём сыграл Иван Москвин. 26 января 1901 года состоялось юбилейное, сотое представление; в архиве Станиславского сохранилась запись: «Успех „Царя Фёдора“ был так велик, что сравнительно скоро пришлось праздновать его сотое представление. Торжество, помпа, восторженные статьи, много ценных подношений, адресов, шумные овации свидетельствовали о том, что театр в известной части прессы и зрителей стал любим и популярен».

17 декабря 1898 года состоялась легендарная премьера чеховской «Чайки».

Художественно-общедоступный рождался, по свидетельству Леонида Андреева, как «крохотный театрик», был «оригинален и свеж», одни его горячо хвалили, другие столь же горячо ругали[3]. «Но проходило время, — писал Андреев уже в феврале 1901 года, — всё глубже и глубже входил театрик в жизнь и, как острый клин, колол её надвое… Как-то незаметно из-за вопросов чистого искусства, вопросов специально театральных и иногда даже чисто режиссёрских стали показываться загадочные физиономии вопросов более серьёзного характера и уже общего порядка. И чем яростнее разгоралась брань, чем больший круг людей захватывала она, тем более и тем яснее Художественный театр претворялся в то, что он есть на самом деле — в символ…